ВАСЮКИ И ДОРОГИ
Хорошие новости: Россия, несмотря на санкции и стабильно хиреющую экономику, таки входит в клуб развитых стран. Потому что “XXI век во всем мире, и Россия здесь не является исключением, проходит под знаком изменения возрастной структуры населения”. Так говорится в докладе “Старение как социально-экономический феномен”. (Его представила участникам круглого стола “Мифы о старости” в Комитете гражданских инициатив замдиректора Института социальной политики НИУ ВШЭ Оксана Синявская.) То есть рождаемость падает (привет маткапиталам и госпрограммам!), зато смертность снижается. И к 2050 году количество россиян старше 65 лет превысит пятую часть населения — как и у японцев, итальянцев, немцев и даже американцев. (Но это, надо надеяться, не предел — нам бы еще рождаемость немного снизить, и всех оставим позади.)
Но раз стариков становится больше, логично предположить, что они как более заметная социальная группа должны, что называется, “право иметь”. А не “дрожать” из-за того, что вызывают у младших сограждан неприятные ассоциации “с угасанием, снижением возможностей, утратами, болезнями, одиночеством, приближением смерти”. А тут еще и эти треклятые поговорки типа “старость не радость”, которые с научной скрупулезностью перечисляются в докладе. “Отсюда — отношение к старикам прежде всего как к нуждающимся в поддержке и уходе, зависимым людям, потребителям различных благ, иждивенцам, реципиентам социальной поддержки”, — делают вывод специалисты ВШЭ.
И это отношение надо менять. Таков основной посыл доклада Оксаны Синявской. Конкретнее, нужно взглянуть на старение как на окно новых возможностей — “в сферах потребления, образа и качества жизни, экономической, социальной и политической активности, образования”. Само собой, формирование положительного образа старика невозможно без отказа считать его обузой для общества и “угрозой стабильности пенсионной системы”. Здесь, правда, есть загвоздка (характер этой самой стабильности даже пинать лишний раз лень). Если пенсионер начнет больше и качественнее потреблять, путешествовать и учиться, на эти чудеса не хватит и десяти пенсионных фондов. И что это, если не угроза нынешней системе?
А раз так, пусть сами себе на путешествия и зарабатывают (от дома до отделения ПФР и обратно, например). И знаменитый российский экономист Евгений Гонтмахер считает, что в недалеком будущем рынок труда изменится настолько, что работы у пенсионеров будет завались. К их же, конечно, радости. Все потому, что страхи уравнивания количества работающих и пенсионеров основаны на “механистическом” представлении о труде. А сейчас наступает другая эпоха — “автоматизированная”.
— Идет и будет идти массовая замена непрестижных рабочих мест на всякие там роботизации, диджитализации… — предсказывает экономист. — И вот один израильский историк говорит: следующему поколению людей, которые живут в странах европейского типа, будет негде работать.
Мысль израильского коллеги Евгений Гонтмахер подкрепил утверждениями о том, что скоро не у дел окажутся, например, водители и охранники. Потому что людей повсеместно заменят охранные системы и беспилотные автомобили. (А столица переедет в Новые Васюки. — П.О.)
— Но занятость будет увеличиваться там, где нужно будет общаться с другими людьми. В том числе с людьми пожилыми, — уверен эксперт. — Как раз люди пожилые становятся и участниками рынка труда, и будут теми, кто будет заказывать, собственно, услуги.
Хотя первое, что приходит в голову, если оглядеть текущую российскую действительность, это мысль о блестящем будущем рынка услуг похоронных. Вот тут наши старики смогли бы стать, выражаясь словами Гонтмахера, “драйвером экономического роста”. Но экономист, конечно, говорил о развитии все того же туризма, образования, досуга и спорта пожилых людей: “Это колоссальный спрос!”
— Понятно, что здесь нужна пенсионная система, чтобы люди создавали этот платежеспособный спрос, — казалось, осадил себя экономист. Но нет: — В принципе, это тоже не является нерешенным вопросом. (Именно так — “нерешенным”, то есть вопрос уже решен, и наши пенсионеры могут позволить себе прогуляться на Таити. — П.О.)
Тут же как вариант панацеи был упомянут безотносительный базовый доход, или ББД, модная нынче тема. Раздача гражданам некой суммы денег ежемесячно. Да кто бы из пенсионеров отказался! Но возникает вопрос: если государство который год не может повысить мизерное пособие по безработице для миллиона (по официальным цифрам) человек — где оно найдет деньги для сорока миллионов пенсионеров?
Впрочем, сам Евгений Гонтмахер упомянул идею о ББД лишь вскользь. Немногим подробнее он остановился и на мысли о том, чтобы пересадить “здоровых, образованных, активных людей третьего возраста” на управление городскими муниципалитетами. (“Вы увидите: муниципалитеты станут совсем другими…”) Идея отличная, но недоработанная. А что, если вообще ввести возрастной ценз на местное депутатство лет эдак в 60? Тем более что благодаря неумолимому прогрессу людей моложе скоро не останется.
Хотя наблюдения говорят о том, что пожилых муниципальных (и не только) депутатов хватает и сейчас. И что же “мы увидим”, в чем будет состоять великая разница? Остается предположить, что нынешние пожилые депутаты глупы, неактивны и к управлению неспособны. Но главное — в абсолютном большинстве случаев муниципальные депутаты работают на общественных началах, забесплатно. Так что где новоиспеченные Евгением Гонтмахером мундепы возьмут денег, чтобы своими тратами двигать экономику вперед, остается загадкой. Зато их работа и впрямь будет связана с общением, о чем говорилось выше. Всяко лучше, чем сидеть на лавочке у подъезда.
ДОБРОВОЛЬНО. ТО ЕСТЬ ДАРОМ
— Происходит глобальное, фундаментальное изменение в структуре занятости, — уверен профессор Московского государственного юридического университета Юрий Воронин. — Физический труд вытесняется с помощью искусственного интеллекта (который еще не создан. — П.О.), с помощью роботов, автоматов. А ведь молодой работник во многом был востребован на рынке именно в силу преобладания физических свойств. А когда у нас работник заменяется роботом, то это совершенно другая картина занятости и востребованности людей в возрасте.
В общем, если коротко, автоматизация приведет к росту спроса на управление этими самыми автоматами — а с этим может справиться и пожилой работник. “Их опыт даже более предпочтителен”, — вновь почему-то уверен профессор, добавляя при этом слова о необходимости опыта жизненного. Но ведь с роботом за жизнь не поговоришь, правда? Это ведь не то что рассказать про тещу бригаде желторотых практикантов.
Но не роботизацией единой: Воронин пошел дальше коллеги Гонтмахера и предложил еще более “состарить” судейский корпус:
— Он должен быть еще более пожилым! Потому что вынести суждение о житейских ситуациях зачастую может только человек, обладающий богатым жизненным опытом, который все повидал.
Глупо рисковать спорить с профессором юридической академии на его же поле. Но все же выносить судебное решение, руководствуясь тем, что повидал, а не законами, — довольно странный подход. Допустим, чиновник украл бюджетные деньги, а судья вспоминает: бывал я, мол, на Большом базаре в Ростове-на-Дону, так там вообще сплошь и рядом воруют. Всех все равно не пересажаешь, это мне жизненный опыт говорит. Иди, мил человек, и больше не попадайся…
С другой стороны, да: тратить во благо экономики, и не только российской, такие пожилые судьи смогут действительно много. Остается принять закон, по которому каждой заводской уборщице будут выдавать в 55 лет черную мантию.
Этого, впрочем, Юрий Воронин не говорил, а говорил правильные слова о том, что люди боятся не столько самой старости — возраст и возраст, что тут такого, — а потери работы, и что пенсии не хватит на еду и лекарства. И вот от этих рисков и надо “людей защитить надежно”.
— Более лучшего (Так и сказал. — П.О.) механизма, чем система социального страхования, наверное, не придумано. Потому что альтернатив только две: самообеспечение и государственное обеспечение. И самообеспечение, и бюджет никогда не позволят на необходимом уровне профинансировать и пенсию, и социальный уход, — профессор говорил в тот день только уверенным тоном. — Обществу нужна доступная сиделка, и эту доступность может дать только система социального страхования.
Но, похоже, только при том условии, что социальные фонды получат некий дополнительный источник дохода: фонды оплаты труда повсеместно падают, говорит Воронин, и отчислений с зарплат не хватает. Под конец своего выступления профессор заявил, как завзятый профлидер, что без решения проблемы низких зарплат проблема низких пенсий не решится.
— Потому что не может быть богатых пенсионеров при нищих работниках, — заключил он.
Но эксперты собрались для обсуждения вовсе не достатка пенсионеров (и это не им в укор, тема встречи честно отображала ее содержание). Поэтому, наверное, и звучали правильные слова о том, как должны жить пожилые россияне, и не звучало, за редким исключением, слов о том, как они живут в реальности. (“Я говорю о том, как должно быть, а не как есть”, — подчеркнул в ходе беседы Евгений Гонтмахер.) Но именно это и заставляет нас разводить руками с заявленной выше наивностью. Уместной такая реакция была бы и на историю о зарубежном опыте, которой поделилась Оксана Синявская.
За круглым столом много говорилось о том, что пенсионер должен жить деятельно и увлекательно. А в связи с этим пожилых людей просто необходимо вовлекать в волонтерскую деятельность. Чаще всего она, заметим, не оплачивается, ну так что ж, зато на людей посмотришь и себя покажешь. Так вот, в Новой, например, Зеландии, говорит Синявская, подсчитали “вклад пожилых людей, занимающихся волонтерством”, в экономику — он составил 6 млрд местных долларов. А чем наши-то хуже (не доллары, а пенсионеры)? Послать волонтерами на картошку заниматься роботизацией, чай привычные! Авось сэкономим, пусть внесут свой вклад…
Ссылка на источник: https://www.solidarnost.org/articles/Starenie_budet_nedolgim.html
